- Ну так что? Берешь зерно, или как? – Спрашивал толстомордый, которого мы поймали возле
наших закромов, когда он запихивал за щеки солидный кусок колбасы.
- А ты его принес? – Вопросом на вопрос парировал я, - когда притащишь тогда и обменяемся.
Похожий на нас, только в несколько раз мельче, с сожалением выпустил из рук мясо. Мы давно заметили, как убывают запасы, начали поочереди охранять, и вот он, попался. Сначала мелкий долго брыкался, потом понял, что не справится, решил взять обманом. Но я хоть и молодой, быстро понял, что здесь не все ладно. Пришлый лизнул кусок напоследок, вяло виляя волосатым хвостом, - «странно… у нас хвост лысый», - угрюмо побрел к выходу. Я с довольным видом, понес отобранное обратно в кладовую. Там вместо похвалы, на меня еще наорали, решили, что это я украл. Злясь и царапая стены, побрел обратно на свой пост. После инцидента решил добывать пропитание самостоятельно. А то получается те, что старше, даже не работают, мы молодые, за всех отдуваемся.
Кто мы? Спросите вы…  Мы, это величайшая раса из, когда либо существовавших на земле. Мы самый многочисленный и сильный народ, с которым никто не может сравниться. Мы самые красивые и могущественные из всех… ну что-то типа того. Нам так старшие рассказывали, когда мы были еще розовыми карапузами. А так, сами себя мы Снорками называем. Обитаем под полом жилища больших существ, которые называются люди. Хозяева верхнего уровня очень стараются о нашем пропитании, делают различные запасы, и складируют на нашем, подземном этаже. Как рассказывала моя мама, они даже заботятся, что бы у нас не было перенаселения, иначе будет голод. Вот охраной запасов, мы молодые, и занимаемся, ведем строгий учет, приход там, расход. Только сейчас, ближе к зиме стали появляться различные дармоеды, как сегодняшний воришка.
– «Хотя надо договориться, глядишь, и выгадаю чего», - подумал я, выбираясь наружу.
Так размышляя, брел между колючих розовых кустов, среди цветущих одуванчиков, окончательно решив уйти и начать свою собственную жизнь. Неожиданно наткнулся на толстомордого, он бороздил подбородком по земле, поочередно пиная набитые до предела щеки. Тяжело переваливаясь с боку на бок, подглядывая из-за раздувшихся шаров то правым то левым глазом, упорно шел в сторону нашей норы.
- Ты чего там прешь? – Поинтересовался я.
- Фыфуф фа фаффафу.
- Чего-о? Опять издеваешься, щас ухо откушу, - пригрозил я, нависая над ним.
Мелкий долго вытряхивал содержимое защечных мешков, получилась приличная кучка зерна.
- Ниче се, - от неожиданности восхитился я, - как это все вместилось.
- Выкуп, за мясо, - ответил он, разминая щеки.
В моей голове начал созревать хороший план.
- Слушай, у меня к тебе дельное предложение.
- А не обманешь?
- Да ты что! Да я самый честный в мире снорк!.. Че неубедительно? – После патетического выражения, спросил я, доедая зерно.
- Как сказать, - закрыв морду ладонями, прохихикал он.
Я ходил из стороны в сторону, не зная как сформулировать свою идею, закинув в рот последнее зернышко, все же решился.
- У меня такое предложение, ты показываешь где берешь это, - я показал на пустое место.
- В благодарность, я провожу тебя секретным путем, к тем закромам, что мы охраняем, ну как? Согласен?
- Что-то мне не очень верится, - с сомнением начал он, - может, попробуем наоборот.
- Легко, я показываю обходной путь, после того как ты проводишь меня.
- Пошли, - поняв, что наоборот не получится, согласился.
Мы двинулись вдоль высокой каменной стены, затем начали петлять между пеньков и стволов, долго крутились возле какого-то строения, из круглой дырки которого выглядывала чья-то равнодушная морда. Потом бегом проскочили большое открытое пространство. На той стороне маячило деревянное строение, провожатый направился туда. Когда подошли к прогрызенному в доске отверстию, мелкий критически осмотрел меня.
- Норка маленькая, ты не пролезешь.
- Это здесь? – Засовывая голову внутрь, спросил я, он промолчал.
Хоть толщина доски не закрывала полностью морду, с той стороны торчал только мой нос. Прямо по курсу видел что-то тряпичное, вкусно пахло кукурузой, я попытался протиснуться дальше. Голова вылезла  внутрь строения, плечи с руками в норе, задница снаружи… застрял.
- Эй ты, как тебя там, - прохрипел я, - помоги.
Никто не откликнулся… об этом как-то не подумал.
- Сволочь, помоги, вылезу, съем.
Начал усиленно дергаться, вперед – назад, снова вперед, выскочили руки, уже легче. Сзади кто-то провел рукой от поясницы до хвоста.
- Мелкий, ты че там удумал? – Заорал я, что есть мочи, дергаясь вперед.
Визжа и отчаянно перебирая лапами, с сильной болью, удалось проскочить, сразу выглянул наружу. Через отверстие просматривалась малая часть пустого двора, толстомордый пропал. Позади послышалось вкрадчивое урчание, затаив дыхание я медленно обернулся.
- М-мчто здесь делаем –м?
Поинтересовалось высокое красивое существо, с нежной рыжей шерстью и пушистым хвостом, зацепив меня длинным кривым когтем.
- Я эт, типа на прогулку вышел, - дрожащим голосом ответил я, - меня эт, толстомордый привел.
- Зна-аю, р-рмяй, зна-аю, контрабандист мелкий. Но его нет, а ты тут.
- А вы кто? – Немного осмелев, спросил я, стараясь освободиться.
- Я, ха-ха-мяй, шериф вообще-то, охраняю, что здесь лежит, за порядком смотрю, ем-м тех, кто закон нарушает, м-мя-яй.
- Но я ведь ничего не нарушаю, - не на шутку перепугался я.
- Ма-ау, ха-ха, ты уже нарушил, - рыжий, не выпуская меня, почесал задней лапой за ухом, - вторгся на чужую собственность, наверняка с целью кражи.
- Нет!!! Что вы! – Прокричал я, дрожа всем телом, - я работаю на честном договоре.
- Каком? – Потягиваясь, спросил красавчик, - и с кем?
- С толстомордым! Я ему в обмен на кукурузу, обещал колбасу!
- Хм-мяу, колбасу-у, говоришь… веди! - Приказал он.
- К… куда? – Не понял я.
- За мясом! – Рявкнул шериф, - иначе тебя съем.
- Но здесь проход очень узок, - я показал ободранные бедра.
- Пошли, здесь и двери есть.
Мы прошли вдоль стены, впереди показалась дверь. Я прыжком, он, степенно задрав голову и хвост, не глядя, переступил через порог. Повернули в сторону двора, в сопровождении такого красивого и сильного спутника, можно смело переходить открытое пространство. Чем в принципе и воспользовался. Из строения с круглым входом вылез вислогубый косматый монстр с длинными ушами, грязно-серого цвета, с черными пятнами по всему телу. Проигнорировав меня, он кинулся на шерифа:
- Эй ты, рыжая тварь, это что за вторжение в зону моей ответственности?
- Ф-фау, хам, я не нарушаю зако-он, - выгнув спину, отпрыгнул в сторону рыжий, ориентируясь на зону ограничения цепи, - и иду вдоль твое-ей границы.
Шериф небрежно похлопал по носу сторожа, повернулся задом, брызнул метящей струйкой на морду грызущего от злости цепь. Мы двинулись дальше, не обращая внимания на неистовый скандал обиженного охранника. Я удивлялся смелости и наглости моего сопровождающего. Пока шли по саду, все, бросив поклажу, старались спрятаться, при его появлении замолкали даже птицы. Оставив клочки шерсти на кустах малины, вышли к каменному строению, которое утром хотел покинуть. Как я был рад возвращению.
- Эй, куцый, - так звали меня из-за короткого хвоста, - куцый, ты кого привел?
Голос доносился из пограничной норы, я стал вспоминать, чье сегодня дежурство.
- Косой, ты чтоль тут? Шерифа привел.
- А зачем нам шериф? Мы и без него прекрасно справляемся.
- Можно я пройду до старшей, серьезный разговор есть. – Попросил я.
- Ладно, проходи.
Перед главным входом нас строго досмотрели, меня – с пристрастием, шерифа издалека, визуально. Внутрь прошел только я, рыжий остался снаружи. Боже, что начало твориться в доме, все бегали, бесцельно суетились, натыкаясь друг на друга. Пройдя в главную залу, вновь  пройдя процедуру обнюхивания, предстал перед очами старшей.
- Ты зачем кота привел? – Строго вопрошала она, - это наш злейший враг.
- Это шериф госпожа, он согласен предоставить нам возможность меняться колбасой на кукурузу.
Я заискивающе распластался на полу, вылизывая кончики ее пальцев.
- Кукуруза это хорошо, - задумчиво проговорила сильнейшая, - мясо много вредно.
Она походила по залу, следом неотступно, что-то нашептывая на ухо, следовал Лысый. Старшая задумчиво слушала, кивая головой, лишь изредка отмахиваясь как от назойливой мухи.
- Кукуруза это очень хорошо, - повторила она, - ладно пошли, поговорим.
Добрый десяток бойцов окружили рыжего, тот нервно подергивая хвостом, оценивал каждого противника. Степенно, с достоинством, носильщики вынесли крупнейшую, она была лишь в половину меньше кота. Явственно позиционируя огромные резцы, сильнейшая вальяжно расположилась на павших ниц носильщиках.
- И что вы можете нам предложить? – С ухмылкой спросила она у шерифа.
- М-мр, кукурузу, - промурлыкал тот, - но только в обмен.
Собравшиеся облизнувшись, стали переговариваться, в семье давно не пробовали зерна. Лысый продолжал что-то нашептывать, она, кивнув, ответствовала:
- Я думаю, что мы сумеем договориться.

День полиции у нас
Всегда проходит на «Ура»
Участковый распевает
Песни с самого утра

Обожаю Русскую глубинку. Когда утром выезжаешь вроде как по наезженной грунтовке, вечером – бросив где-то машину, добираешься вплавь. Послеобеденный дождь, длившийся буквально полчаса, перечеркнул все планы на сегодняшний день. Собирался в район на концерт, по пути заскочил до лесника, посидели, отметили. И все… в итоге отъехал километров двадцать, короткий ливень, УАЗ по крышу, сам пешком. Зашел на кордон, друга нет, по делянкам ушел, делать нечего, двинулся домой. Ежеминутно подтягивая сапоги, полные дорожной каши, отмеряешь глубину и метры до родного пристанища. Потеряв уйму времени, приползаешь наконец, до околицы, садишься на деревянный тротуар и начинаешь сливать всю грязь, что нацедил за время плавания по местным направлениям. Пока сидел, отдыхал, возник вопрос – кого за машиной-то послать, в деревне одни старики, молодежь вся разъехалась. Кому хочется прозябать в глуши, всем клубы подавай, веселье, здесь, видите ли, скучно. Дед еще говорил, что скукой страдают ленивые, нормальные всегда приключений найдут. Придется у соседа трактор брать.
А ведь не каждый год такое бывает, обычно в это время уже зима. Хотя… в прошлом годе давануло так, что из области домой на лыжах, это сто пятьдесят километров-то.
   - Степк, ты штоль? - Дохнул в ухо перегаром Митрич, хозяин забора на который я облокотился.
   - Че мокрый-то? – Не дожидаясь ответа, вновь спросил он, - а ну вставай, пойдем сугрею, а то аж пар валит от одежи-то.
Я встал, перемахнул в огород, поздоровался со стариком. Прошли в баню, (что интересно, заначка у всех мужиков в бане) накатили по соточке первача. Митрич сбегал до избы, принес огурчиков:
   - Где эт тя так поздравили-то? - Спросил он, наливая по второй.
   - Погода… машину в лесу оставил.
Молча посидели, о чем говорить-то, все всё про всех знают, да и не мужское дело – лясы точить. Вообще хороший здесь народ, что бы ни случилось – голодным не останешься. Отогревшись, поднялся:
   - Спасибо Митрич, пойду я.
   - О машине не переживай, посуху кто нить пригонит.
   - А я не переживаю, щас трактор возьму и сам смотаюсь.
   - Зови… еслив чо.
Я перелез обратно, двинулся в сторону своего дома. Тротуарные доски поскрипывали по мере моего движения. Местами не хватало досок и приходилось лавировать по оставшимся. Улица в распутье, ни один враг не проберется, только свиньи, довольно хрюкая, оккупировали все широкое пространство между заборами. Подойдя к своей избе, посмотрел на темные окна – ждать некому, не заходя, перебрался на другую сторону улицы. Открыв скрипящую калитку, не стучась, прошел в дом:
   - Здрав будь дядь Перфил.
   - А Степка, с праздником чтоль, проходи, - встал на встречу сосед.
   - Мне бы трактор, машина в лесу…
   - Проходи, никуда она не денется.
Я разулся в сенях, развернул дырявые носки пятками вверх для маскировки, прошел внутрь. Тетя Паша уже суетилась у стола, сосед достал четвертинку и, наливая стопочки, пропел:
   - День полиции в селе
    Участковый празднует
    Он с утра навеселе
    Его каждый здравствует
Спустя какое-то время, старательно объезжая отдыхающих свиней, в деревню въехал брошенный УАЗ.
   - День полиции у нас… - неслось над лесом

- Я не хотел драться.
Верховный Сёгун потерял власть, все дайме сразу подняли головы. Началась война между кланами. Императору совершенно нет до этого дела – страна в разрухе. Появилось много бродячих, никому не нужных самураев. Начались грабежи и разбои.
Мой Сёгун оставил несколько опытных и проверенных воинов, остальных отправил домой. Я просто шёл к семье, когда выскочили они, эти кисама. Что бы показать свои благие намерения, мне пришлось бросить сето и катану на землю,  если посчитаете позором - сделаю харакири.
Я просто смотрел на их предводителя, он старался убедить в том, что он достойный воин. Не вижу ничего достойного, когда один машет мечом перед безоружным, остальные стоят готовые к бою.
Дайме поместья встал, подошёл вплотную к обвиняемому. Перед ним стоял красивый молодой воин, без намёка на страх в неприятных тигриных глазах. Дерзость проявлялась во всём, манера стоять, осанка, зачёсанная к затылку богатая грива.
   - Почему волос лежит не так как того требует кодекс.
   - Я рёнин, Сёгун отстранил от дел, значит, я не могу называться воином.
Дайме сел на подушки у чайного столика, показал глазами на место перед собой. Самурай игнорировал приглашение, с достоинством продолжал стоять посреди комнаты. За спиной послышался шорох, слуги решили выполнить волю сюзерена. Лёгким движением головы, дайме остановил своих подчиненных. Противостояние одного против двенадцати, из которых десять,  убиты, говорило о многом. Ему нравился это воин:
   - Хорошо, рассказывай.
   - Я не хотел убивать.
Началась гроза, поднялся ветер, в воздух взвились остатки опавшей листвы. Предводитель прошёл вокруг того места где стоял я, искал удобную позицию. Его не смутило то, что я стоял без доспехов и не собирался нападать. Он ударил мне в пах, я сместился в сторону, пропустил выпад и поймал его на мизинец левой руки. Палец полностью погрузился в ноздрю, там, в глубине согнулся и лёгким движением поставил кисама на колени. Я не стал разгибать палец, вынул его так, вместе с носом. Он схватился за лицо и упал на спину, я забрал меч и воткнул под ключицу вдоль шеи. Толпа обнажила оружие, окружила со всех сторон, попытались отомстить за своего вожака. Они боялись смотреть мне в глаза, с опущенной головой кидались в атаку. Я не трогал их, просто направлял движения тел и рук с оружием. Они убивали себя сами, они сами виноваты в том, что их зарубили.
Дайме поднял руку, слуги замерли в ожидании:
   - Верните ему сето и катану.
Двое слуг убежали за бамбуковую перегородку, на расшитых подушках вынесли оружие. Не поднимая головы, на вытянутых руках, подали воину его снаряжение. Он обернул пояс вокруг себя, приладил вдоль бедра короткий меч, катану, сунул в петлю за правым плечом. Перед тем как выйти, посмотрел в глаза дайме:
   - Я не виновен? Могу идти?
Сюзерен повел плечами, от неприятного тигриного взгляда по спине бежали мурашки, по переносице потёк пот. Он сделал небольшой глоток чая:
   - Я хочу взять тебя к себе на службу, - предложил он, стараясь не отвести глаз.
   - Моя жизнь и честь принадлежат Сёгуну.
   - Но он лишился власти.
   - Это ненадолго.
Воин с достоинством вышел, слуги учтиво открыли двери, выпуская во двор. С улицы, в распахнутые ворота въезжала повозка. Под пологом из рисовой соломы лежало оружие поверженных, следом шла парочка связанных самураев. Впереди их ждал обряд сэппуку.